Джуктыр

      Золото льдов

      Упорному кочевому таёжному оленеводу-охотнику, рождённому под счастливой Полярной звездой, всегда сопутствовала удача в рискованном пути. Не торопясь старейшина брел по глубокому рыхлому снегу с ездовыми северными оленями вдоль извилистого русла реки в золотоносной долине разлома гор. Вследствие выветривания тёмных скал, золотоносные руды размывались, и оседали чешуйками, самородками и россыпным золотом на чёрных камнях реки. Летом уровень реки был высок, и золотая жила пряталась под водой. Зимой шлих был покрыт белым снегом, и старейшина шёл по ледовому покрову реки. Иногда в трещинах скал рассеянное самородное золото светилось специфическим блеском желтого цвета с красным и зеленоватым оттенками. Путаясь и сомневаясь, старик проходил мимо, опасаясь упасть, собирая на отвесных скалах золотники. С правой стороны, на столкновении кремневых пород с углистым сланцем черных скал встретил еще один горный ручей. На его высоком берегу ниже летнего уровня ручья, виднелись жильные каналы дикого золота. Драгоценный металл в виде вкраплений и прожилок вместе с кварцем звёздочками приветливо поблёскивал в больших трещинах, уходящих под язык блуждающего ледника.

      Молча, пошатываясь от усталости, старейшина отпустил оленей с привязи, подошёл к леднику, который вдохновенно и бережно нависал над ручьём с вершины горных скал. Надменный ледник был завораживающе красив и исключительно опасен. Обиталище коварства грандиозного впечатления не производил, а состоял из чистой, бирюзовой замерзшей слезы и при изменении погоды угрожающе двигался по ущелью. Неприступный ледник беспечно обитал и легко дышал только под лучами звёздного света. Спускаясь с гор преданный звёздным скоплениям ледник, стирал валуны или тащил за собой, а ринувшись со скользкого разбега рёбра немых стен утесов, равнял с песком.

      Ледник застывших от холода слез глубоко шевелился и эхо в ущелье сердечно стонало. Онемевший старейшина с нетерпением ожидал бессонной ночи, когда Большая Медведица благодаря своему суточному вращению вокруг Полярного оленёнка, развернётся и светом звёзд опускается низко к горизонту. Он надеялся, что в этот момент, влюблённый в Медведицу ледник послушно отползёт на пик вершины, ближе к звёздному небу встречать созвездие. Под ледником скрывались золотые жилы, и иногда он покорно открывал доступ к богатым отложениям минералов.

      В темную и безоблачную ночь у костра, мечущегося на ветру, который становился звёздным, не о золоте были мысли старейшины. Жизнь для старейшины представлялась единой, и все в ней управлялось Космическим Разумом. Небо было покрыто мерцающими, светящимися планетами и звездами. Астеризмы, самые яркие группы звезд в воображении старейшины превращались во что угодно, но самые узнаваемые семь звёзд северного полушария неба одушевлялось Большой Медведицей. Под звёздным небом старейшина старался поразмыслить о живой и разумной природе; что все планеты живые. Он думал об идеальной гармонии вверху и о сознании каждого внизу. Старейшина чувствовал себя, как дитя Космоса, слитым со звёздами в одно целое, понимая, что над золотом ледника витает тайна созвездия Большой Медведицы. Возможно, тайна происхождения таёжного золота.

      Таёжный старейшина созвездия считал живыми существами и вспоминал красивую историю о рождении золота. Большая Медведица-мать была счастлива кружить рядом с Полярным оленёнком неподвижно находящегося в центре неба. Полярный оленёнок был верхней точкой космической оси, вокруг которой происходило круговращение всего небесного свода. Верный ориентир и центр вселенной улыбкой озарял всё звёзды. Неба срединную звезду-оленёнка влекли благородные поступки. Оставив постоянство мирового порядка, отправился в дальний путь с золотой мечтой принести космические лучи неизведанной во тьму одетой Чёрной звезде. В нём было доброе притяжение, а в притяжении был вселенский свет мечтою одержимый звезду без света понять и вместе с нею воссиять. Звезда затягивала властно мраком пустоты, пленила оленёнка безвозвратно.

      Без оленёнка задремали созвездия и по звёздному ветру бесследно блуждали, сталкиваясь и ударяясь, друг о друга. От бесконечных ударов раскаленные звёзды расцеплялись и превращались в сгустки серой пыли и выгорали. Опечалилась Большая Медведица и пошла по окраинам неба, слезинки лить и искать Полярного оленёнка. Со щеки смахивая слезинки, кружилась вместе с небом, сходила с неба и не могла найти оленёнка. От огорчения слезы Медведицы раскаленными каплями астероидов и метеоритов падали на планеты, обращаясь в золото. Крепкие горы планет, вздымаясь или разрушаясь, от звёздных слёз сотрясались землетрясениями. Метеоритный ливень горячей жидкостью молний, протекал через трещины ледников, впадины и расщелины гор, усиленно сотрясая глубины земной коры. Упавшие метеориты не протекали глубоко внутрь Земли, а смешиваясь с кварцевыми скалами, формировали золотоносные жилы. Цепи горных хребтов, обильно насыщенные золотом метеоритных дождей покрылись золотой бронёй, охватывая всю планету и успокаивая силу землетрясений. Золотая броня из горячих, звёздных лучей сверкала отражением молний. Скинуло сердце планеты слепяще вспыхивающую золотую броню, разрезая ледяное пространство, отдало колебание золотого света Чёрной звезде. В темную пустоту Чёрной звезды золото высшей пробы врезалось лучом, и появился золотой свет, облагородивший непроницаемый сумрак. Зияющая темнота отшатнувшись, дрожа, засияла золотой парчой, переливаясь ярчайшим и чистейшим внутренним светом. Большая Медведица в чарах позолоты с вперемешку невнятной темнотой нашла укутанного тьмой Полярного оленёнка. С радостью в сердце оленёнок увидел, что в чёрное - ничто упрямо и смело попал нежный, добрый кусочек счастья. Золотые слёзы Медведицы, тихой грустью затаились в глазах. Ослепленная Черная звезда величественно коснулась лучом Полярного оленёнка. Она не менялась, оставалась собой. Полярный оленёнок мудростью озарился и вернулся в центр неба и стал светить, над северной точкой горизонта в Северном полушарии. Полярный оленёнок своим светом сохранил связь между Небом и Землей, и освещал оставшееся в глубине ледников золото в розовом кварците, созвездия.

      В ясной надежде старик, ласковыми сказочными песенками их мудрых слов общался и сливался мыслями со звёздами и ледником, казался себе безропотно преданным любящему его небу. Ледник манил из глубины, вытряхивая из него всю его самонадеянность. Старейшина покорно и терпеливо чуда ждал, когда влияние Большой Медведицы могло проявиться во всей своей действенной силе. Старик спокойно и смиренно диво ожидал, когда созвездие своей прекрасной звездой поверхность ледника коснётся, вынув острые кусочки льда и в холодном сердце любовь проснется. Созвездие медленно, тяжело и верно приближалось к леднику. Не желая напрасно ждать, очарованный ледник своим ходом пополз вверх по скалам, полный надежды безмерной устремляясь в межзвёздные просторы.

      Древние предание сбылось с примечательной точностью, и коварный ледник ушел немного назад, оголяя и распахивая землю, как плуг, двигал и выворачивал, оставляя после себя пиритовые валуны и чёрную породу похожую на смесь слюды и графита. Заблестели наплывы золота на камнях в оксидных рубашках, но золотая жила лежала под самым ледником. Медведица покато коснулась вершины горы, поднимая ледяную пыль. Треснул лед, оставляя проход под ледяным мостиком, перекинутым через прогалину. Ледяная трещина делала изгиб и уходила под крутым уклоном вниз, в неведомую глубь. Старейшина шагнул в прозрачные и загадочные ледяные челюсти холода. Дальнейший путь совершал в бирюзовых закромах ледника, босиком и на ощупь в почти перламутровых потемках. Сквозь толщу льда подсвечиваемое лучами о счастье звёзд Медведицы в заснежено ледяном хранилище золото в чудесной лазури меняло цвет на чистоту изначальную.

      Достигнув уровня ниже лучезарной толщи льда, трещинами пронизанной, низко голову опустив, с трудом разглядывая в полумраке заблестевшую слезу утраченных невзгод Медведицы. Дыханье затаив, словно слезу матери наполненную надеждой, осторожно взял чрезвычайно редкий золотой самородок в рубашке звездчатого розового кварца. Золото самородное в кварце придавало камню в форме звезды восхитительный шелковый блеск. Сквозь толщу льда, трещины и разрывы прошедший луч зажигал на золоте и камне звёздный отблеск. Самородок на своей поверхности отображал темные и широкие конусовидные лучи Чёрной звезды, светом призрачным в спокойствии тихом считались очень хорошим оберегом. На поверхности камня изображался вид ярких узких лучей. Количество и направление лучей менялось от поворота к звёздам граней самородка в камне. У золотого камня было несколько направлений, на которых располагались разного цвета включения. В рубиновом оттенке наблюдались звездопада три луча, пересекающиеся между собой, считающиеся тремя добрыми духами, заключенными в камень. Духи вознаграждали своего владельца успехами в повседневных делах и давали власть над стихиями. В камне отражалась косая четырёх лучевая синеокая Утренняя звезда, седого странника развеивая тягостную пустошь сознания. В фиолетовых оттенках не зазря отражалась Полуночная звезда, с которой вёл иногда беседы, чтобы сны были счастьем согреты. Если камень ориентировался на север параллельными розовыми гранями чистого цвета, на полированной поверхности возникала яркая двенадцати лучевая звезда и все добрые духи приходили не помочь. Полярная звезда знаком вечности, отражалась точно в середине камня, освещая скрытую и узкую тропинку во тьме.

      Размышляя, старик наблюдал за мистическими свойствами самородка в кварце. Понять пытался законы звёздной жизни, читал сокрытые в них тайны. Камень укреплял силы и рождал естественные мечтания и влечения сердца великим идеям. Бесстрашный и не сомневающийся старик, в поисках выхода из ледника использовал все нереализованные шансы и вышел из разрушающейся трещины. Взял с собой в качестве амулета подпитываемый энергией звёзд созидающий камень, что бы с чистым сердцем оберегать кочующих по глубокому рыхлому снегу северных оленей. Непроходимые дебри тайги в комарином гуде забирали у таёжников много сил, а рядом с камнем старейшина страшных лихих снов не увидит, а укрепит свое сердце и с тайгой честен будет. Усталый странник, в волнении ожидая разрешение таинства небес, брёл к сокровищам тайги, ведомый ясным светом северной звезды.

      Большая Медведица в величии тьмы медленно поднималась в небо и под колоссальным напором талых слёз, ледник сорвался со своей вершины. Лёд из звёздных блуждающих грёз двинулся вслед за уходящим стариком, сокрушая все на своем пути. Он толкал перед собой коренной промёрзший грунт и массы обломков горной породы, скрывая золотые россыпи. Налезая друг на друга, угловатые камни неповторимыми линиями громоздились по берегам ледникового ложа. Под кружащимся небом золотая слеза светилось пестрым знамением звезд. Сердце отважного старика, пленённое чудесами, обретало спокойствие и любовь, от звезды до звезды, кочующего по тропинкам во мраке и тьме.

Кочевник свободнее ветра,
Легче воздушного облака,
Блеском снега, мечтою маня,
Хризолитом светит вершина,
Радость наполняется в сердцах,
Солнце в счастливых глазах.
Грудью, вдыхая воздух гольца,
С амулетом чистых мыслей,
Тропой по без конечной тундре.

      "Свободнее ветра". Центральные Саяны. Тофалария.

"Джуктыр. Тофалария".(Амостаев Митя, род Чогду). Тофалары. Живопись. Холст. Масло. 80-80 см.
Русин Сергей Николаевич

Скачать книгу "Ленточки странствий"


Скачать книгу "Ловец Солнца"

Хайлама

      В дебрях Золотой тайги

      Открыть мир Золотой тайги, о котором мы до сих пор имеем очень мало сведений, это не прогулка по осеннему парку, а серьёзное путешествие по одному из красивейших и труднодоступных мест на Земле. Высокогорная территория Тофаларии огромна - это один из самых глухих и отдалённых районов Восточных Саян, который крайне редко посещается туристами. К снежным вершинам горной тундры подступают непроходимые кедровая тайга и моховые болота. Среди горных вершин от едва заметных родников, озер и ледников берут начало многочисленные реки, камни, превращая в песок. Вдали от цивилизации, здесь живут представители кочевых таёжных оленеводов-охотников. В условиях абсолютно дикой природы, они общаются с обитателями тайги: волками, соболями, лосями, росомахами, рысью, медведем и северными оленями. В путешествии я подружился со старейшиной и старался получить живое представление, о природных условиях и о культуре жителей этой горно таёжной страны. Лунными ночами мы сидели у костра, пили горячий чай и вели разговоры о жизни таёжников на дальних стойбищах, кочующих в полной автономии, в условиях, как и многие века назад.

      Мы сидели в безмолвной ночи, смотрели на звёзды и на яркие угли горящего костра. Золотые искры в чёрное небо к звёздам сонно летели. Старейшина говорил о таёжных навыках, которые вызывали больший интерес и помогали осмыслить способы выживания в глуши таёжной с величественными горами, крепкими морозами и снежными насыпями, бурными реками и каменными осыпями, перевалами и хребтами держащими небосвод.

      Старейшина, с рождения жил в тайге богатой зверем, приручал оленей, но на пушную охоту обращал больше внимание. В погоне за соболем и при охоте на медведя на берлоге отличный охотник и удивительнейший следопыт кочевал по наследственным родовым охотничьим угодьям, в предгорьях хребтов и по руслам рек осваивая методы выслеживания и добычи животных. По следам судил, какое животное находится в охотничьем угодье, по какому маршруту оно передвигается, где кормится, в каком месте устроено логово. Особенно много информации получал в дождливую погоду или если выпал свежий снег, в строгой последовательности восстановлял все события. Он имел несколько кочевых чумов, располагавшихся на расстоянии, что обеспечивало полное освоение охотничьих угодий. Кочуя с северными оленями в вершинах Саян, минимальными средствами для поддержания жизни он выходили победителем в жизненном поединке с суровой природой. Старейшина, довольствуясь малым, жил тем, что давали горные массивы, необъятные просторы тундры и густые дебри тайги.

      У кочевого костра, старейшина рассказывал мне о своём счастье и многообразии специфических приёмов в таинстве охоты. В таежной зоне устанавливал различные ловушки на звериных тропах, а в узких местах: выкапывал ловчие ямы, подвешивал петли, настораживал самострелы, сооружал пасти, строил засеки, ставил на соболей плашки. Для добычи кабанов в проходах изгородей втыкал острые колья, на которые напарывались животные. Арканом со скользящей петлёй охотился на волков. Самострелы, состоящие из лука, стрелы, основы и курка, настораживал на звериных тропах. Взведенный курок поддерживала петля, от которой протягивалась суровая нитка через тропу. Курок спускался идущим по тропе зверем, когда он задевал ногой нитку. Удар стрелы приходился в грудь зверю. При охоте на кабаргу использовал звукоподражательный инструмент из вдвое сложенного кусочка бересты манок-пикульку. Успешный исход охоты во многом определялся знанием образ жизни и поведения животных, что позволяло избирать и соблюдать нужные сроки, объемы и объекты охоты, не истощая естественные запасы родовых охотничьих угодий. Особенно вкусным и полезным считал медвежье мясо и ценил лосиное и мясо изюбра, сожалея, что оно, быстро застывало.

      Любил любоваться лиственницей, когда она гордилась собой, в золоте сусальном вмиг расправляя все хвоинки. Не спеша готовился охотиться на изюбра во время гона. Старейшина, мастерил манок - голосовую дудку. Навстречу белым временам старейшина хранил секрет изготовления дудки из кедрового дерева без сучка, без задоринки или из скрученной бересты. Изюбр звук этого манка не отличал от рева самцов. Пользоваться им, было не просто, приходилось тренировать хороший голос. Эта была для старейшины особенно любимая охота на реву. У каждого оленя свой особый рёв - свой голос у марала и изюбря. Но по красоте рёва, наиболее красивому и мощному изюбрю не было равных. Охота на мясного зверя имела целью добычу продуктов питания для семьи и шкуры необходимой для домашнего производства. Выбирал старейшина объект охоты, старались сохранить взрослых репродуктивных диких животных. При охоте на дудку в большинстве случаев откликались молодые, неопытные звери. Старейшина предпочитал охотиться в начале гона, так как в это время изюбри были хорошо упитанны, а в конце гона сильно теряли в весе.

      Золотом непокорным лиственничная тайга на солнце горела, и у изюбрей блестели новые мощные рога. Осень в спину изюбрей толкала к новым битвам. Рога для самца изюбря главный показатель его возможностей для дальнейшего продолжения рода. В весенний период, самцы изюбря сбрасывали старые рога, а в начале мая у них начинали расти новые рога – панты. Первые два месяца они мягкие и средине лета окостеневали, с них слазила кожа. А осенью самец изюбря с новыми великолепными ветвистыми рогами уже вступал в поединки со своими сородичами. Он громким ревом обирал возле себя несколько самок. Рёвом, вызывал соперников на поединки. У старых и крупных самцов голос был грубее.

      Среди жгучей густой позолоты лиственниц и запаха смолы самки изюбря скромно стояли в стороне и наблюдали за гоном. Самцы во время поединка старались не ранить друг друга. Сцепившись рогами, мерились силой, выясняя, кто сильнее. По тайге разносились удары рогов, хрип разъярённых соперников. Бык, который оказывался слабее, чувствовал это, уступал и уходил. Победитель оставался с самками.

      В ажурном золоте многоярусных хвоинок сияли лиственницы среди осинок и берёз. Суровой красотою в буреломе кедры согнулись под тяжестью шишек. Самые крупные, самые мощные изюбри занимали вершины сопок. С наступлением первых заморозков быки ревели с вечера до восхода солнца. Именно в это время старейшина охотился на них. Найти удачное место для охоты помогал опыт и наблюдательность. Быки, готовясь к поединкам, чесались о деревья рогами, бодали маленькие кедры. В местах поединков земля всегда была выбита копытами, притоптана трава.

      Золотые великанши лиственницы легко касались перламутровых небес. Воздух осенних лиственниц - воздух охоты. На уровне средних ветвей не отряхивая с лиственниц хвоинки, дул в эту дудку от себя, выдыхая воздух, или всасывал в себя. Издаваемый им звук всегда напоминал рёв изюбря. Старейшина не кричал на вершине горы, а выбирал мыс в пол горы и кричал тоненько, подражая молодому бычку, тем самым показывая себя слабее. Тогда старый бык сам шёл, даже бежал или летал с крутизны на рёв трубы, чтобы в бою у молодого изюбря отобрать самок.

      Яркими узорами на скалах причудливо и щедро расстелился с льдинками-листочками бирюзовый мох среди валунов. Старейшина старался правильно ориентироваться на местности, от этого зависела успешность охоты. Стремился правильно изобразить звук, чтобы вызвать самца. Использовал различные способы выманивания молодого быка изюбря. Вначале подражал рёву изюбря, а затем, пройдя чуть-чуть вперёд, вновь ревел в трубу, и возвращался обратно, показывая, что соперник испугался и побежал. Увидев зверя, всегда восхищённо наблюдал за изюбрем, идущим на звук трубы ясным морозным утром на восходе солнца. Бык, с огромными рогами, оттолкнувшись от скал, величественно шёл на звук трубы, дышал, от него поднимались клубы пара. Незабываемое зрелище дух захватывало у старейшины, когда перед ними во всей красе представал величественный изюбрь. Старейшина, слыша гудение в ушах, здоровался с братишкой и спрашивал у Духа охоты разрешение на добычу и с нахлёста, с налёта, словно тяжелого ветра струя, делал на встречу решительный шаг.

      В Саянских горах не лето, не зима, а гордое золотое молчанье, сквозь которое сильно ревели уверенные в себе быки. Неуверенные и молодые изюбри, тихо подкрадывались к скромным самкам. Старейшина ревел в дудку и сквозь золототканую ажурную хвою внимательно смотрел по сторонам. На рев могла прийти самка, а по таёжному закону – добыть он мог только в молодого самца. Иногда на рёв трубы выходил к охотнику лось вместо изюбря, а иногда приходили хищные медведи, которые тоже не прочь побаловаться мясом изюбря. Тем более, медведи в этот период перед зимней спячкой активно охотятся. При встрече с медведем, таёжник забывал об изюбре и начинал самую опасную охоту на медведя. Во время спячки в берлоге медведь спокоен, в труднопроходимом буреломе со скалами на самом краю у обрыва, оказывался быстрее охотника. Иногда на рёв дудки выскакивали два медведя, доставляя много неожиданностей. Они с ужасающим рёвом пытались свалить убегающего изюбря и толкали друг друга. Из пятна лиственничной тени показывалась третья медвежья мордочка. Скрытые достоинства и недостатки таёжного характера проявлялись при таких встречах во всей полноте. Через испытания в экстремальных ситуациях не только физические, но и моральные старейшина проходил не один раз. Добытое мясо медведя старейшина относил к животным с горячей кровью, дарил друзьям и применял в лечебных целях при болезнях.

      - Я ждал этот миг, - вздохнул старейшина. – Счастлив я, что могу рассказать о тайге.

      Многие таёжные сюжеты уже в прошлом и приобрели интерес исторический. За последние годы жизнь бескрайних просторов тайги изменилась. К сердцу тайги, ломая технику, подкрадываются сквозь прижимы и дебри, автомобильные дороги. Там, где ревёт изюбрь - ныне слышен шум мотора, где были маленькие кочевые чумы таёжных звероловов - появились уютные избушки. Край начинает претерпевать то превращение, которое неизбежно несет за собой цивилизация. На стойбище работают генераторы, спутниковые телефоны, навигаторы, солнечные батареи, бензопилы, печи, палатки, спальники и всё прочее необходимое оборудование, в том числе полевые мини пекарни с посудой и всеми её принадлежностями. Создаются очень комфортные и безопасные условия, которые обеспечиваются, в первую очередь, знанием маршрутов и местности, по которым проходит перекочёвка.

      Но живёт в Саянских горах древняя легенда, согласно которой глубоко в тайге возвышается почитаемая гора, на вершину которой осенью на рассвете приходил красавец-изюбрь. Он стоял на самой вершине горы с высоко поднятой головой и рёвом будил птиц и зверей. Но однажды чуткое ухо изюбря уловило незнакомые звуки. По дремучей тайге к вершине горы пробирались пришлые люди. От испуга метнулся изюбрь прочь, и полетели из-под копыт яркие искры. Далеко в тайгу умчался надежный страж горы, а удивлённые люди, подошли к месту, где стоял изюбрь, но, кроме мха, ничего не увидели. Приподняли люди мох и обнаружили под ним золотую жилу. Изюбрь изящно поднимался на новые великолепные вершины с шикарными золотыми жилами и высекал роскошные искры. Избалованные люди уходили по его золотому следу, в надежде найти ещё больший достаток. Указывающий путь к избыточному богатству, они назвали Золотою тайгой.

      Подтвердить или опровергнуть эту легенду о восходящем изюбре-солнце невозможно, таёжные люди не раскрывают тайны и напрасно не беспокоят духов. Для них изюбрь - не просто зверь, а солнечный оберег, которого почитают и берегут. Чтобы рассказать о традициях и обычаях таёжного народа, я прошёл тропами, о существовании которых известно лишь кочевникам. С участием старейшины сохранившем в золотом сердце тепло, в захватывающих путешествиях по непролазным дебрям раскрывались древние тайны. Я слушал солнечные мифы и смотрел на горы, на которых, появлялся красавец-изюбрь, и жизнь, наполняясь светом, приходила в движение. На этих горах весной начинался отёл оленей, и появились на свет оленята. Соболь приносил детенышей и выращивал, защищая от пернатых хищников, медведя, рыси и росомахи. Таежные угодья, заселялись животными. С самых низких распадков до высокогорных урочищ кочевал с оленем тропой охоты, добывая своё насущное питание старый таёжник.

Летая в глубине черных глаз,
Встречается янтарный солнца блеск,
Отражение гольцов в снегах,
Звездный свет в далеких небесах,
Чистый трепет и чудесные мечты.
Без преграды времени и расстояниям,
Меж нашими летающими планетами,
Пронзающими насквозь бесконечность,
Далекого мира Чептэй вечность,
Миллиардами ярких светил и огней.
      "Звездный свет". Центральные Саяны. Тофалария.

"Хайлама. Тофалария".(Тулаева Ксюша, род Чептэй). Тофалары. Живопись. Холст. Масло. 80-80 см.
Русин Сергей Николаевич
Скачать книгу "Ленточки странствий"


Скачать книгу "Ловец Солнца"

Хан

      Золотой век оленей

      Разнообразные предания, вдохновляли прародителей кочевников, ведающих природной мудростью на поиски новых солнечных земель, где золотые жилы и струи россыпей сообщали явления астрального света недрам Земли. Главной целью хождений была пища, кроме того, кочевники всегда были любопытны. Необычный отсвет, пышность и броскость очарования далеких земель в золотом зареве солнца притягивал любознательных кочевников. Страсть к обладанию таинственного солярного блеска разрасталась безгранично, возбуждала энергию и заставляла делать неимоверные усилия в странствиях.

      Утренним золотым лучом, прозрачно-золотистым покровом лиственничной хвои, текущим ручьям по золотому песку, светлой позолотой кашкары владели обитающие в солнечных горах Золотые северные олени с тёмно-синими глазами. Дух дикого золота виделся им живым существом и был похож на Золотой Свет Солнца. Солнце олицетворяло свет, озарение и жизнь. Это мистический союз двух космологических начал светила и носителя благ Золотого оленя воплощался в Духе золота. Крепкий, хорошо сложенный олень с золотой шерстью и наделялся чудесным, сверх ценным, тем, к чему всегда стремились люди, то, чем всегда притягивало Солнце. Золотая шкура, словно солнечная защита, обеспечивала оленю блеск и величие. Живое золото, погруженное в тину и слякоть, сохраняло чистоту и продолжало светить. Блеск и игра ветвистых золотых рогов в лучах Солнца притягивал к себе взгляды. Тёплое золото дарило жизнь, попадая под солнечный луч, оно как бы возвращало оленя в лоно Солнца.

      Древние кочевники говорили, что в Золотом Веке люди и олени жили в гармонии с природой. В горах царило благоденствие и изобилие. Щедрые горы сами, приносили свои плоды. Золото было отражением высших существ, которые были представлены оленями. Небо дало кочевникам в дар - частицу самого себя, частицу Солнца – Золотого оленя. Олени высоко ценилось таёжными оленеводами, являясь олицетворением могущества и справедливости.

      В Золотом Веке всё, даже камни под ногами были золотыми. Горы были покрыты золотыми жилами, которые служили оленям тропинками. Возвышенные сердца оленей стремились к высшей золотой жизни. На пути самосовершенствования гармоничные олени проходили сложные этапы очищения через труд сердца и без искажений отражали Дух золота. У радостно сияющих оленей не угасало желание стать волшебным блеском чистого золота. Все желания осуществлялись, едва возникнув, не искажаясь и не сокращаясь невозможностью или запретом.

      Золото не согревало и не прикрывало от ненастья, не годилось для охоты, им нельзя было насытиться. Золото было красиво, мягко, вязко и не портилось. Золото вещественно выражало ценности над обстоятельствами жизни. Украшенный золотыми регалиями олень, был сыном Золотого Света Солнца и обладал магическими свойствами. В мире света, безмятежных радостей, легкой и счастливой жизни, кочуя по золотым тропам, наделялись оленьи люди разумным смыслом, мыслительными свойствами, находя в недрах природы золота, что-то близкое собственным побуждениям. Кочевники не привязывались к нему, брели по жизни легко, сохраняя оленей, при этом, не беднели, а, наоборот, процветали. Тропинки, указывающие равноденствия и солнцестояния посыпали песком из чистого золота, словно страницы земного двойника небесной Книги жизни. Золото не было предметом поклонения, оно украшало образ тотемного предка и указывало на восходящий и закатный Золотой Свет Солнца.

      Солнечная активность вспышек падала, и внеземные кометы взрывались над полюсами, медленно сокрушая древнюю культуру Золотого века. Солнце замерзало в сиянии звёздного потока, а небо застывало. Из невидимой сферы, окружающей земной шар, тьма опустилась на горы, и жуткие тени выползли из пещер. Пласты льда покрыли огромные россыпи золота и укутали пики. В пылающем огне недр Земли и в буйстве стихий, происходили глобальные изменения. Вершины меняли свой облик, покрываясь непонятным страхом и снегом. Ледники продвигались и отступали, таяли и нарастали, укрывая седой мерзлотой пустоты низин. Зима и лето сменяли друг друга, но загорать не удавалось. Начиналась другая жизнь, которая утрачивала связь с Золотым Светом Солнца.

      С упадком Золотого Века в горы пришли коварные времена Серебряного льда. Жизнь становилась сложнее и золотой блеск, встречался всё реже на кочевых тропинках. Эрозия, дробя и перемалывая коренные месторождения, рассеивала содержащееся в них золото и формировала новые его накопления. Золотой Век уходил вместе с поверхностным слоем земли и северным ветром. Золото совершало свой круговорот по границам культурного мира. Залегало на дно, обеспечивая надёжное будущее в этом изменчивом мире. Задерживалось надолго, бесполезное золото для того, чтобы служить предметом поклонения в оберегающих амулетах. Золото носили на теле, считая магическим средством уберечь от потерь оленей. Амулеты должны были дать их носителю силу несущего охрану золота.

      Дух-хранитель золота, охраняющий металл в горах одухотворял и золотил всё, к чему прикасался. Открывал он золотую тропинку, ведущую в мир исполнения желаний. Кому-то эта тропинка открывалась миражом: тому, кто слепо поклонялся золоту. Кому-то открывала короткий путь к мечте, но мечта быстро исчезала, заменялась обманом и жизненный путь с выгоревшей частицей солнца, оказывался ложным. Безраздельный хаос всё погружал в потемки, на золотых амулетах не было отражения света. Нельзя было распознать ни оживших гор, ни очеловеченных рек. Люди и животные не различались между собой и превращались в зверей, в растения и в камни. Птицы, звери, олени и люди говорили на одном языке.

      Кочевой образ жизни и охота делали жизнь очень опасной. Кроме страданий, природных катаклизмов и межплеменных разбирательств, угрожали дикие хищники. За оленями неотступно следовали медведи и росомахи, нападая на слабых животных. В темноте оленята, отбившись от стада, в поисках своих матерей, доверчиво приближались в зубы матёрому зверью. Удача сопутствовала тем, кто ожидал Солнце с полнотой света и возвращения обыденной жизни. Выживал тот, кто хранил в уме множество знаний - как развести и костёр, какими травами лечиться, где пролегают тропы зверей, как делать наконечники к копьям и как не заблудиться.

      С детства, вскормленные оленьим молоком, и воспитанные в добром нраве кочевники дали обед не прикасается к золоту и не поднимать его с земли. Тотемные амулеты стали мастерить из отростков рога оленя. Кочевые таёжные оленеводы-охотники работали, не выпуская из рук орудий труда, чтобы охотиться и искать пищу. Мужественно переносили суровые климатические условия и честно кочевали с прирученными оленями. Шли на опухших ногах, как при цинге, обходя соблазны. Промышляя золотую пушнину, проходили естественный отбор, и Дух золота в оберегах жизнь делал длинной и благополучной. Дух золота придавал силы при исполнении тайн и спасительные желания исполнялись. Маленькая мышка-полевка помогала уцелеть оленям в тяжелые голодные дни. В поисках золотого корня, олени раскапывали мышиные гнезда, сделанные из сухой травы, и съедали их для поддержания сил.

      Солнце направило на помощь оленям своего верного слугу, Золотой Луч, чтобы он принёс кристальную ясность сознания, ощущение света во все явления и предметы. Как только в оленях пробуждался Дух, пробуждалось самосознание в людях и золото становилось необходимо на тропе открывающей двери в практическом познании. Новый Золотой Век оленей, приходящий на смену Серебряным временам, появлялся в буйстве ветра перемен и усиливающийся солнечной активности. Заструился радостно Астральный Свет, сверкая радугой цветов в пространстве видений и снов. Яркое, совершенно неземное солнце осветило мир, и в тлен ушёл мрак и холод. Скинув все обличья, мир снов сменил мир яви. Время безделья, изобилия, расточительности, не возвращалось, а обрекало кочевников на труд, нехватку и бережливость. Источник жизни и бессмертия, светил всегда и выше всех. Кочевники старались разгадать тайну, почему именно золото в сознании так неразрывно с частью Солнца, но каждый солнечный день упорно трудились, чтобы выжить. В новом времени, любое умение начиналось с себя: исцелял только тот, кто сам целостен с собою и природой, любимым мог только тот, кто сам любил, учить был способным умеющий, сохранять был в силах бережливый.

      Золотой Век оленей и Золотой Свет Солнца энергией сверкали неиссякаемой жизни высоких горных хребтов, разделённых глубокими долинами рек и межгорными котловинами. Золотистой смелостью обозначались многочисленные вехи труда познавания действительности. Золотые искорки добра вновь в сердцах засияли, теплотой согревая горы с заснеженными пиками. Тайга, реки и озера меняли свой цвет, в зависимости от времени года. Золотистый Свет соразмерности и сопричастности проникал в память и загорался. Золотой луч сознания, обновлял оленей. Благодаря постоянным миграциям лишайниковый покров олени сохраняли. Оленей не страшили ни сильные морозы, ни глубокие снега. Ягель чуяли даже под слоем снега. Широкие копыта позволили перемещаться по льду, болоту и рыхлому снегу. Зимой у копыт отрастали твердые края, которыми удобно скребли лед, разгребали снег и добывали питание. Бежали, брели и плыли олени одними тропами в зависимости от сезона и поисков корма, а жажду утоляли снегом. Густая, мягкая шерсть в лютую стужу и бушующие метели согревала. Рога у самцов, и у самок вырастали каждый год. У быков в период гона, рога становились оружием и делали этих животных неповторимыми и красивыми. Самки рогами отгоняли конкурентов от найденной пищи, и сбрасывали с появлением оленят. Родив телят, матери вылизывали детенышей для высушивания тела, уменьшая обмораживания и замерзания. Страдая от дефицита белка и витаминов, олени грызли сброшенные рога, а иногда на ягельниках поедали мелких грызунов, птичьи яйца, осоки, хвощи и зимующие растения. Ради грибов горные олени спускались с гольцов в лесной пояс. В любое время года лизали соль и с этой целью искали не самородки, а солонцы.

      Магия золотого звёздного ветра Солнца была безгранична, она очищала, дарила благое преображение. Золотой Свет Солнца пожелал, чтобы олени помнили сияния мгновений Золотого века. Поэтому позволил северным оленям носить отличительные золотые регалии шкуры и высокие рога. Олени с достоинством понесли золотые рога и шкуру, как солнечные амулеты, которые приносили удачу и справедливость. Дух золота колол хищных зверей, кинжалами острых отростков на рогах и защищал выкопанную подснежную зелень. Не было ничего теплее и лучше, чем золотистая шкура северного оленя. Кочевники выстилали ею колыбельки для младенцев. Дух дикого золота направлял на основную цель жизни защиту и сохранение стада. Дух Золотых оленей был в неизменности, блеске и красоте, но истина находилась где-то глубже. Олени окружались накопленной мудрости тайной, приручая их и постигая этот секрет, кочевники становились поистине счастливыми. Золотой охрой заносили на наскальные страницы Красной книги редкую популяцию лесного подвида северного оленя, словно особо охраняемого двойника небесной Книги жизни.

      Благодаря присутствию в мифах романтизированного образа Золотого Света Солнца кочевники отбрасывали всё плохое и оставляли только хорошее. Кочевники не собирали золота на небе и в горах, золото их, было там, где их сердца заботились об оленях. По золотому песку и нетленным самородкам стада оленей несли надежду, мечту и Дух истины. Этот единственный мудрый Дух, был их вожаком на протяжении жизни в преходящем Золотом Веке. Возможно новая ледниковая эпоха уже на пороге, но все таёжные оленеводы, воплощая мечту о не закатной гармонии и счастье, ждут радужного прихода в чудесные горно-таежные районы лучезарного Золотого оленя. Овеваемой золотистой пеленой мягкого солнечного ветра в Сибири на веки вечные начнётся новый Немеркнущий Золотой век оленей.

В глазах Чептэев загорелых,
Играют вечности мгновения жизни,
Надежда, счастье и сомнения,
В вечности своей неповторимы.
И бесконечно длинные по камням,
Каменистые родовые кочевые тропы,
Вечная река и вечные гольцы.
Снега, луга, курумы и шерлопы,
И вечно синяя возвышенность небес,
И звезд далеких светит вечность,
И живопись тайги, оленей и чудес,
И вечный шаг за шагом в бесконечность.
      "И вечный шаг". Центральные Саяны. Тофалария.

"Хан. Тофалария".(Тулаев Федор, род Чептэй). Тофалары. Живопись. Холст. Масло. 80-80 см.
Русин Сергей Николаевич
Тофалария. Большой Саян

Скачать книгу "Ленточки странствий"


Скачать книгу "Ловец Солнца"

Эгега

Тает все в бесконечности дней,
Повторятся любовь и солнце,
Милые лица, нежные чувства,
Надежда, небо, снег, гольцы,
Добрых пожеланий амулеты.
Вновь зовут белки и тайга,
Перевалы проходят олени.
В курумах Эгеги вьется тропа,
Над склонами гор кочует луна,
Вдохновляя надеждами лазурита.
      "В курумах Эгеги". Центральные Саяны. Тофалария.

Русин Сергей Николаевич
Тофалария - Большой Саян

Сайлыг

Замираем от счастья в миг,
Сайлыг зовет нас облаками,
Растворяясь в горячих сердцах,
Исчезнет все, а он останется,
В безбрежности неба купается,
Чудесные сны тонко сотканы,
Захлебнувшись счастливой мечтою,
Голец, мы братья с тобою.

      "Чудесные сны". Центральные Саяны. Тофалария.

"Сайлыг. Тофалария".(Кангараев Николай, род Хаш). Тофалары. Живопись. Холст. Масло. 80-80 см.
Русин Сергей Николаевич
Тофалария - Большой Саян

Кадыр-Ос

В флюоритах воображения,
Видеть в небе бесконечность,
Мысли погрузить в седую вечность,
Невидимой тропой Чептэев,
Протоптанных от камней Ар-Оя.
Неся с собою таежную свободу,
Амулеты, дарившие силы,
Внутренний и древний мир,
Чистые мечты и кочевые сны.

      "Чистые мечты". Центральные Саяны. Тофалария.

Русин Сергей Николаевич
Тофалария. Большой Саян

Балтырганных

Вспоминая прекрасные ведения,
На оленях по тропам петляя,
Кочуя в поисках пищи и счастья,
По горной тундре кости Чогду,
Где ветер звучит сладкой песней.
Вдоль реки Ар-Ой каменистой.
Снежные горы восхищают отлично,
На перевалах дыхание ритмично,
Потертый амулет чистых мыслей,
Приносит добрые мечты и пожелания,
На турмалиновых острых вершинах.
И духи бескрайних гор сапфира,
Помогут верную найти дорогу.

      "Снежные горы". Центральные Саяны. Тофалария.

"Балтырганных. Тофалария".(Амостаевы Сергей, Макар, Егор,Митя, род Чогду.). Тофалары. Живопись. Холст. Масло. 80-80 см.
Русин Сергей Николаевич
Тофалария Большой Саян